Известный турецкий писатель Орхан Памук может сесть в тюрьму на три года. Тюремный срок грозит литератору за неоднократные комментарии по поводу геноцида армян в Османской империи. Поводом для выдвижения обвинения против Памука стало его интервью в швейцарской газете Tages Anzeiger, опубликованное в феврале этого года. "Тридцать тысяч курдов и около миллиона армян были убиты на этих землях, и никто, кроме меня, не смеет об этом говорить", - заявил писатель. Эти его слова вызвали крайне негативную реакцию в турецких политических кругах, прежде всего националистических. Писатель стал получать анонимные угрозы. Националисты жгли его книги во время своей демонстрации, районные власти требовали изъятия его книг из всех библиотек, во время какого-то ралли в провинции Испарта была демонстративно разорвана его фотография. В крупнейшей газете Турции, "Hurriyet", его обозвали "подлой тварью". Международный ПЕН-клуб потребовал от турецкого правительства осудить все эти нападки, однако произошло нечто прямо противоположное.

Турция традиционно отвергает обвинения в массовом уничтожении около 1,5 миллиона армян в 1915 году. Официальная Анкара также болезненно реагирует на критику в свой адрес Запада по курдскому вопросу. В наши дни в результате столкновений с правительственными войсками Турции погибли тысячи курдов. Законодательство же гуманнее не становится. Недавно в Турции вступила в силу новая редакция уголовного кодекса, согласно которой слова Памука можно расценить как оскорбление "турецкого национального самосознания". По этой статье предусмотрено наказание в виде лишения свободы сроком до трех лет. Первое судебное заседание по делу Памука состоится 16 декабря. До сих пор ни представители турецкой государственной прокуратуры, ни сам писатель никак не прокомментировали эти обвинения. 53-летний Памук в последние годы считается один из самых модных в Европе «интеллектуальных беллетристов». Его произведения переведены на 34 языка и изданы в более чем 100 странах. Получивший широкую известность после выхода романа "Белый замок", либерально настроенный Памук - лауреат множества премий. В этом году он удостоился премии мира Ассоциации немецких издателей и книготорговцев, которая считается одной из самых престижных в европейском книжном мире.

До последнего времени казалось, что преследования писателей (равно плохих ли, хороших) – это уже заведомо прошлое. Давний скандал с Салманом Рушди как будто бы завершил эту долгую и скверную традицию. Однако, история продолжается – и на сей раз не в мятежном по отношению к «цивилизованному миру» Иране, но в якобы просвещенной и почти приближенной к Евросоюзу Турции. Сам характер обвинения – совершенно абсурдный, о такого рода вещах в России не заикались даже «Идущие вместе». Дело, тем не менее, на полном серьезе принято к производству, и грозит прогрессивному литератору тюрьмой. И для отечества нашего происходящее с Памуком – весьма показательно. Дело в том, что главнейший пункт пропаганды наших «профессиональных русских», то с чем они выходят на демонстрации и кляузничают в сети – это как раз активные «пожелания» осуществить в России на практике именно то, что процветает в Турции. «Русофобия», «оскорбление русского национального самосознания» - вот то, за что, по их мнению, нужно всячески карать. Написал статью о Гулаге, заградотрядах во время войны или Катыни – русофоб, садись в тюрьму. И в случае торжества националистического элемента нас ждет не какая-то русская «особенная стать», а ровно такие, «турецкие» акции – национализм всюду одинаково мерзок.

Что же до Турции, то Европе в качестве реакции на это дело стоило бы не ограничиваться одним Пен-клубом. Безусловно, принимать Турцию в Евросоюз необходимо – только так можно будет предотвратить ее потенциальное скатывание к варварству. Но только принимать ее вслепую, такой, как она есть – недопустимо. Европа, не занимающаяся активной ассимиляцией турок, сделает себе еще хуже, чем если вовсе не примет Турцию к себе. И в деле приобщения дикой до сих пор страны к европейским ценностям партнерами либералов могут быть, как ни странно, скорее исламские, нежели националистические движения. При тяжелом и неприятном выборе между фундаменталистами и националистами последние все-таки хуже – ибо если сознание религиозного «активиста» предполагает существование неких, пусть и возможно чуждых нам, но все же абсолютных ценностей, то психология националистов низводит людей до уровня животной стаи. И потому с ними никакой диалог невозможен по определению. Это же подтверждается и повседневной политической практикой – исламисты (пусть и далеко не все, конечно) в Турции куда прогрессивнее националистов.

Единственный же своего рода «положительный» результат от всей этой мрачной истории для господина Памука – упрочивающий его писательское положение диссидентский пиар. Пусть и весьма небезопасное, но все же подтверждение совсем уж было покачнувшегося социального статуса литературы. Если его готовы посадить в тюрьму – значит, словесность до сих пор имеет не только эстетическое или коммерческое, но и общественное измерение. В двадцать первом веке литераторы по-прежнему способны становиться "отщепенцами" - и, тем самым, увеличивать тиражи и поднимать мнение о себе политизированных "экспертов". Вряд ли Салман Рушди стал бы всем известным автором без тех самых преследований, и даже больше того: вряд ли Солженицын и Бродский, и в самом деле гениальные авторы, получили бы Нобелевскую премию, не будь у них зиндана в прошлом. Иначе оставалось бы предположить, что Нобелевский комитет, невзирая на переводы, способен разобраться в стилистических красотах "Архипелага" и "Новых Стансов к Августе" - а в это верится с трудом. Где статус скандально-гонимого, там и тираж - вот и Мишель Уэльбек, и Владимир Сорокин изрядно коммерчески приобрели на том, как их ругали. А потому и Памук, несомненно, удвоит и утроит свои доходы в качестве "потерпевшего". И тем не менее, подобные, вызванные усталостью от постмодернизма резоны – нисколько не являются поводом для капитуляции либеральных ценностей перед национализмом.