|
Мальчик мой... еще раз повторюсь - лучне не написать ничего... чем НАПИСАТЬ ничего.
Твои реплики - безусловно в тему - но они пусты. Ты Серая Ординарность... повторюсь еще раз... На тебе еще одну цитату от Классика... следующая будет от Гоголя к примеру. Или Островского. Про серость они все писали... ее всегда в России много было.. Дочитай цитату.. Я твои логические построения дочитываю... это сложнее чем тебе Федора Михайловича осилить
"Действующее лицо нашего рассказа, Гаврила Ардалионович Иволгин,
принадлежал к другому разряду; он принадлежал к разряду людей "гораздо
поумнее", хотя весь, с ног до головы, был заражен желанием оригинальности.
Но этот разряд, как мы уже и заметили выше, гораздо несчастнее первого. В
том-то и дело, что умный "обыкновенный" человек, даже если б и воображал
себя мимоходом (а пожалуй, и во всю свою жизнь) человеком гениальным и
оригинальнейшим, тем не менее сохраняет в сердце своем червячка сомнения,
который доводит до того, что умный человек кончает иногда совершенным
отчаянием; если же и покоряется, то уже совершенно отравившись вогнанным
внутрь тщеславием. Впрочем, мы во всяком случае взяли крайность: в огромном
большинстве этого умного разряда людей дело происходит вовсе не так
трагически; портится разве под конец лет печенка, более или менее, вот и
все. Но все-таки, прежде чем смириться и покориться, эти люди чрезвычайно
долго иногда куралесят, начиная с юности до покоряющегося возраста, и все из
желания оригинальности. Встречаются даже странные случаи: из-за желания
оригинальности иной честный человек готов решиться даже на низкое дело;
бывает даже и так, что, иной из этих несчастных не только честен, но даже и
добр, провидение своего семейства, содержит и питает своими трудами даже
чужих, не только своих, и что же? всю-то жизнь не может успокоиться! Для
него нисколько не успокоительна и не утешительна мысль, что он так хорошо
исполнил свои человеческие обязанности; даже, напротив, она-то и раздражает
его: "Вот, дескать, на что ухлопал я всю мою жизнь, вот что связало меня по
рукам и по ногам, вот что помещало мне открыть порох! Не было бы этого, я,
может быть, непременно бы открыл - либо порох, либо Америку, - наверно еще
не знаю что, но только непременно бы открыл!" Всего характернее в этих
господах то, что они действительно всю жизнь свою никак не могут узнать
наверно, что именно им так надо открыть, и что именно они всю жизнь наготове
открыть: порох или Америку? Но страдания тоски по открываемому, право,
достало бы в них на долю Колумба или Галилея."
|
